"Этой весной, благодаря пресс-службе Жигулёвской ГЭС, мне удалось побывать на 16-й школе гидроэнергетика - регулярном мероприятии, проводимом "РусГидро" с целью просвещения СМИ: чтобы знали матчасть, о чем писать, чтобы не наводили лишней паники, не допускали очевидных ляпов и т.д. Там присутствовали многочисленные журналисты из Саратовской области, и я в очередной раз убедился, что внимание к нашей ГЭС со стороны и СМИ, и простых граждан, проживающих ниже по течению, велико, особенно в период паводка.
Главный вопрос прозвучал так: а что с нами будет, если ГЭС не будет? В плане того, что вдруг она внезапно разрушится, нас же всех смоет!!! На что руководство гидроэлектростанции в лице директора и главного инженера, ссылаясь на то, что мониторинг идет по утвержденным стандартам, все постоянно отслеживается, анализируется и исправляется, убеждало, что опасность от возможного падения метеорита реальнее, чем подобная разрушительная техногенная катастрофа. Уж не знаю, убедили ли ли они балаковцев и саратовцев, или последние просто согласились для виду. Меня куда больше интересовало другое.
Незримый образ ГЭС-вредителя витал и на "Экотуре 2013" - эколого-просветительском мероприятии для журналистов и блогеров, ежегодно в рамках благотворительной программы «Бизнес для экологии» организовываемом представителями холдинга "Сибур" в Тольятти: "Тольяттикаучуком" и "Тольяттисинтезом".
Получается, что от ГЭС никто ничего хорошего не ждет. Любое упоминание о ней всегда связано с негативом. Мнение народа категорично: это из-за ГЭС в Волге пропала вся рыба, особенно ценная осетровая, это из-за ГЭС вода в Волге зелёного цвета, это из-за ГЭС были затоплены огромные площади полезных и плодородных земель, были уничтожены множество деревень и даже городов, это из-за ГЭС происходит постоянное разрушение берегов реки, то из-за ГЭС... впрочем перечислять и правда можно долго. Мнение тех, кто во многом и формирует народное мнение, представителей пишущей профессии, примерно аналогично: все плохо! Вот, к примеру, одна из статей известного тольяттинского журналиста Сергея Мельника: лагеря, зэки, 58-я статья, приписки, брак, затраты, дороговизна, неэффективно, утраченные земли, погибшие памятники, опасность, землетрясения... Полный набор типичных негативных характеристик в адрес ГЭС. И он не одинок в своей критике.
Но неужели всё действительно так плохо? Неужели вся суть волжских ГЭС и водохранилищ при них сводится к тому, что они делают кого-то в Москве богаче, и все направлено только на получение прибыли. И чем больше прибыль - тем сильнее негативное воздействие на окружающую среду. И вообще появились они на свет в результате большой исторической ошибки, которую нужно исправить, возможно даже спуском водохранилищ.
Попробую я разобраться во всем этом, используя в качестве примера всё ту же расположенную под боком Жигулёвскую ГЭС, и любезно предоставленные мне материалы, собранные одним из коллег. Для этого придется и мне ответить на вопрос: что было бы, если бы ГЭС не было. Вот только в ином контексте: если бы ее не построили вовсе.
Историческая ошибка.
Как известно, идея Жигулёвской ГЭС возникла еще в далёком 1910 году. Но для имперской России этот проект был фантастикой. Вернулись к вопросу о необходимости подобного сооружения в начале тридцатых годов XX века. Тогда были проведены проектные работы, по итогам которых в 1937 году было подписано постановление о строительстве ГЭС в районе посёлка Красная Глинка под Куйбышевым. Проблемы с организацией, с квалифицированными кадрами привели к тому, что в 1940 году строительство было приостановлено. Дальше была война, не до таких масштабных строек. И вот, наконец, в 1950 году был утверждён проект строительства Куйбышевской ГЭС уже на привычном нам месте. Вскоре начались строительные работы, и за 7 лет были построены ГЭС и заполнено Жигулёвское водохранилище - крупнейшее в Европе, между прочим. Какая же нужда требовала трижды поднимать вопрос о стройке? Ответ известен даже школьникам начальных классов - электроэнергия.
Давайте взглянем на ситуацию в СССР в 1930-х – 50-х годах. В тридцатых над страной нависла угроза войны с Германией, в пятидесятых - назревала война со странами НАТО. Советский Союз мог выжить лишь обладая сильной армией и мощной экономикой. Экономика же требовала энергию, много энергии, очень много энергии. Сегодня мы знаем много путей её получения, включая такую, пока еще экзотику для России, как солнечную и ветровую. Увы, но в 50-х годах "зеленой" энергетики не существовало даже в проектах. Не существовало и атомной энергетики, да-да. Единственной альтернативной строительству ГЭС была теплоэнергетика. Тогда, как собственно и сейчас, она была основным источником электроэнергии в стране. Вот только кардинально увеличить производство мегаватт только за её счёт было довольно затруднительно.
Основного современного топлива - природного газа в 1950-м году добывалось в сто(!) раз меньше чем сейчас, всего около 6 млрд.м³. С нефтью тоже было не фонтан: в том же году её добыли лишь 38 млн.т (сейчас 510 млн.т) и она требовалась в стольких местах, что просто сжигать её в виде мазута было преступно. Оставался уголь. Вот только в европейской части страны, где собственно и росла промышленность бурными темпами, уже не оставалось дешёвого и качественного угла, а на тот, что еще был, выстраивалась длинная очередь из желающих: металлургов, пароходств, котельных, паровозных депо (не забываем про 1950-е года на дворе). Кузбасс был далеко, и надежно обеспечить поставки угля в европейскую часть страны при тогдашнем развитии транспортной системы не мог.Мы уже примерно оценили состояние газо- и нефтедобычи в 1950-м году. Оценим и энергетику: все электростанции СССР выработали 91 млрд.кВт.ч. электроэнергии. При этом четыре начавшие тогда строиться ГЭС Волго-Камского каскада имели проектную выработку 25,2 млрд.кВт.ч – более четверти всей электроэнергии в СССР(!)
Другим, крайне важным в те годы, был вопрос о речном транспорте. Автомобильный транспорт только начинал развиваться, о перевозках им на дальние расстояния еще не было и речи, ну какие там фуры в 1950-е? Железнодорожный транспорт был крайне перегружен, поэтому речной транспорт с возможностью навигации в том числе и летом был крайне необходим. Почему отдельно упомянул про лето? Вспомните фильм "Волга-Волга" с его мелями. И это на пассажирском пароходе. Что уж говорить о сложностях для грузовых судов. К тому же строительство ГЭС с их плотинами позволяло серьезно сэкономить на мостах. Несущественно? Однако же во всей Самарской области до сих всего две переправы через Волгу: одна по Жигулёвской ГЭС, а вторая - по построенному еще в царское время железнодорожному мосту под Октябрьском. И идея строительства собственно моста пока всё еще лишь идея и трата денег.
Какова же была цена вопроса? При строительстве каскада Волжских ГЭС было затоплено 747 тыс.га сельхозугодий, в том числе 183 тыс.га пашни и 564 тыс.га сенокосов и пастбищ (под воду ушли в основном заливные луга). И если в 1937 году в СССР было 135 млн.га пашни, то в 1956, после всех потерь, 195 млн.га. В масштабе страны потери несущественны. Не стоит забывать, что в расходы на строительство ГЭС были включены и затраты на освоение новых земель, и мелиорацию существующих. Воду для орошения планировалось брать в том числе и из создаваемых водохранилищ.
Последний вопрос: можно ли было построить ГЭС на других реках? Можно, но вот использовать полученную на них энергию было бы некому. Вся энергозатратная промышленность концентрировалась в европейской части страны, да на Урале. Можно было построить ГЭС на горных реках, но доставить энергию до потребителя было бы просто не по чему: в стране физически не существовало единой энергосистемы. Собственно она и началась формироваться лишь после появления Жигулёвской ГЭС строительством линии электропередачи 400 кВ "Куйбышев-Москва". Строительство же ГЭС на малых реках не могло обеспечить достаточной производительности.
Итак, можно сделать первые выводы: увеличение производства электроэнергии было крайне необходимо для обеспечения самого факта существования государства, единственным эффективным средством увеличения её производства было создание ГЭС в европейской части России на такой крупной реке как Волга. Затраты на строительство и размеры ущерба были по оценкам того времени приемлемыми. Как ни крути, но предки искали оптимальные решения стоявших перед ними задач, находили их и успешно реализовывали. Это сейчас проблема - построить мост. А тогда за короткий срок и проектировали и строили, так, что 60 лет уже работает, и еще столько же проработает.
Что ж, с некоторыми вопросами разобрались. Остается еще важная претензия, заслуживающая внимательного рассмотрения.
Водохранилище и биоценозы
Это вопрос кардинальной перестройки существующих биоценозов при создании водохранилищ: если раньше на этом месте существовали речные, пойменные, лесные и ряд других биологических сообществ, то теперь они заменяются единым биосообществом водохранилища. Естественно, что всё живое, не сумевшее приспособиться в кратчайшие сроки к изменениям, погибает. Печально, но факт. Даже самые ярые защитники гидроэнергетики это признают.
Вот только и здесь не без подводных камней. Давайте сравним водохранилище и, например, колхозное поле, засаженное пшеницей, подсолнухом или любой другой сельскохозяйственной культурой. И там, и там идёт глобальная перестройка всех природных ландшафтов. Вот только биоценоз водохранилища весьма близок к природному, чего нельзя сказать о сельскохозяйственных посадках. На территории поля любая другая растительность, кроме основной культуры, признаётся безусловно вредной и уничтожается. Любая живность: грызуны, копытные, насекомые - практически всегда считаются вредителями - и уничтожаются. Причём борьба с живым в сельском хозяйстве идёт самыми жестокими способами: с применением отравляющих веществ. В результате биоразнообразие любого поля в разы ниже, чем биоразнообразие любого водохранилища. А сравнение площадей, занятых сельхозугодьями и водохранилищами - явно не в пользу первых.
Увы, человечество пока не научилось существовать без изменения природных ландшафтов. И приходится признать. что далеко не водохранилища наиболее губительны для естественной среды обитания.
Волга и рыба
Очень часто волжские ГЭС обвиняются в том, что именно они стали причиной катастрофического снижения численности ценных проходных рыб, в первую очередь осетровых. С одной стороны все очевидно: есть ряд плотин, которые не дают подниматься осетровым в места традиционного нереста, а значит рыбы стало меньше.
Однако же при детальном рассмотрении с привлечением цифр всё оказывается не столь просто.
В 1958 году состоялось перерытие Волги при строительстве Волжской ГЭС. Половозрёлости русский осётр достигает в возрасте 8-17 лет. То есть уже к началу 1970-х годов должно было начаться снижение уловов осетровых, а к началу 1980-х - почти полное их прекращение, так как старые производители были бы отловлены, а новым взяться было бы просто неоткуда. Но факты - интересная вещь.
Получается, что максимальный вылов был в начале 1980-х. Т.е. спустя тридцать лет после перекрытия Волги. Даже при отсутствии добычи запасы осетровых сократились бы куда значительнее в силу простого старения и естественной смерти рыбы.
Собственно причины таких ненормальных цифр не секретны. Практически одновременно со строительством ГЭС создавалась и система рыбоводных заводов. Так с 1953 года на Нижней Волге было создано 8 осетровых рыбоводных заводов, к концу XX века обладавших производственной мощностью в 75-76 миллионов штук молоди в год. И, судя по цифрам добычи, их деятельность давала весьма ощутимый эффект. Почему же рыбы-то нет?
А возьмем и отвлечёмся от Волги. Давайте как взглянем на вторую по значению в плане добычи осетровых реку России - Урал. Около 80% от годового улова севрюги в 1970-х годах приходилось именно на Урал. Между Волгой и Уралом вообще очень много схожего. Но есть и одно кардинальное различие - на Урале нет плотин. Казалось бы осетровых там должно быть масса. Но увы, на нерест в Урал заходит лишь несколько десятков тысяч осетровых против миллиона не так давно.
И пойдем дальше, отвлечёмся от осетровых. Не белугой единой славилась Волга. Откроем статью "“Влияние хозяйственной деятельности на экосистему реки Оки”.
В XVI веке рыба в Оке была и много. Но к XVIII веку промыслы красной рыбы изжили себя за сокращение популяции. К началу XIX века белуги (да-да, раньше они были и в Оке) вывелись окончательно, а к середине из ценных рыб в реке оставалась только стерлядь. Дальше все становилось только хуже: к 1930-м годам в реке кончились раки и сельдь. А к 1950-м в реке в промышленных количествах исчезла вся рыба. Полностью исчезло несколько видов моллюсков и подёнок, которыми питались рыбы. Исчезли: "гальян, линь, горчак, голец, верховка, вьюн, сом, золотой и серебряный караси… из 37 видов рыб, некогда составлявших ихтиофауну Оки, остался 21 вид. 7 видов исчезли за 4 столетия и 9 – за вторую треть нашего века". Замечу опять же, что водохранилищ на Оке нет.
Как же вот так выходит, что плотин, которые все винят в исчерпании рыбных запасов, нет, но и рыбы тоже нет. Может не только и не столько ГЭС виноваты в том, что осётр попал в Красную книгу, а остальные съедобные рыбы стремительно движутся в этом направлении?
Виновный номер один: браконьеры
С распадом СССР распался и контроль за выловом рыбы. Причём на всех уровнях. Раньше просто отсутствовали рынки сбыта для незаконно добытой рыбы. Сейчас же это не составляет никакой проблемы, и это при одновременном росте цен на осетровых и чёрную икру из-за запрета официальной добычи. Браконьерство - общепризнанный факт, подорвавший естественное воспроизводство осетровых, тут даже особо комментировать нечего. Встречается и промышленное браконьерство: приезжает рыбнадзор в артель, которая ловит по документам, и квоты определены, и все юридически законно. А там дневной улов в половину годовой нормы: "а вот, начальник, такой удачный день у нас сегодня, до этого не ловилось ничего, а тут поперло. А завтра опять пустыми будем". А рыбнадзор физически не может проверить еще и завтра, насколько же "удачлива" артель.
Точные цифры по этому вопросу весьма скупы еще и по той причине, что в стране больше нет работающей системы биомониторинга. Но и когда учёт еще вёлся, они совсем не радовали. В том числе и по не осетровым. Воблы, всегда являвшейся основой промысла в Астраханской области, осталось столько, что её промысел стал нерентабелен. Судак стал деликатесом. Сазана уже совсем скоро нужно будет вносить в Красную книгу, годовой улов щуки не превышает 5 тысяч тонн, хотя еще в начале 1990-х нормальным считалось 25-30 тысяч тонн.
"Фактически на Волге идет разграбление рыбных запасов".
Виновный номер два: загрязнение
Всю вторую половину XX века Волга, а значит и Каспийское море, активно использовались в качестве отстойника сточных вод. Уже к концу 1980-х ПДК по некоторым видам показателей превышались в десятки раз. Тогда же вследствие политоксикоза (комплексного отравления) - у осетровых было обнаружено новое, ранее не встречавшееся заболевание: миопатия (расслоение мышц). Миопатией было поражено 100% осетров, 70% севрюги и 30% белуги, заходящих на нерест в Волгу. Мышечная ткань такой рыбы разрушается вплоть до полного распада волокон. Такая рыба слаба, мало жизнеспособна, и очень плохо размножается.
Возвращаясь к Оке отмечу, что ещё в 1847 году С.Т.Аксаков писал: "Рыба снет (гибнет) иногда от примесей вредных посторонних веществ, как-то: навозной жидкости со скотных дворов и испорченной воды с фабрик и металлургических заводов". Т.е. проблема то уже полуторавековая, но только последнее время с уменьшением объёмов неочищенных стоков в Волгу ситуация стала медленно улучшаться, хотя заболевания по-прежнему встречается.
Впрочем, стоки в Волгу влияют не только на рыб. Поэтому этот вопрос стоит отдельного рассмотрения.
Виновный третий: виды-вселенцы.
За XX век в Каспийское море попало несколько новых, ранее несвойственных ему видов. Кого-то специально акклиматизировали, кто-то пробрался случайно, а кто-то мигрировал сам по каналам, связавшим Волгу с Чёрным, Балтийским и Северным морями.
В 1930-х годах из Чёрного моря пробралась в Каспийское водоросль ризосоления. Она весьма комфортно устроилась в пищевой цепочке: её никто не ест. Пищевой тупик. Однако же сама она активно питается и размножается, постепенно вытесняя из фитопланктона иные виды, которыми ранее питался зоопланктон, которым активно питались килька и сельди, которыми в основном питались белуги. Да-да, это экология - в живом мире все вот так вот сложно взаимосвязано. По примерным подсчётам, появление ризосолении в Каспии сократило прирост кильки на 3 000 000 (3 миллиона!) тонн в год, что не могло не сказаться на белуге.
Но это было лишь начало. В 1950-х в Каспии появился маленький краб Rhithropanopeus harrisii. Маленький, но шустрый - сегодня эти крабы съедают до пятой части продукции донной биосистемы Северного Каспия. При этом сам крабик для осетровых малодоступен в силу таланта прятаться, зарываясь в ил на глубину до метра. Ещё один биологический тупик. Как и ещё пара видов усоногих раков-балянусов, тоже обрадованно пирующих в безопасном Каспии.
И это тоже ещё цветочки. Ягодкой же является заокеанский гребневик мнемиопсис - мелкое желеподобное существо, напоминающее медузу. Его рацион более обширный: оно питается и зоопланктоном, и икрой, и даже мальками рыб. В 1980-х он с балластными водами танкеров проник в Чёрное море, а в 1999 году был встречен в Каспии. В природе он не является вершиной пищевой цепочки, сам становясь едой для другого гребневика бероэ. Но если в Чёрное море для регуляции численности мнемиопсиса бероэ хотя и с трудом, но удалось вселить, то, увы, в Каспийском море он не приживается.
Попытки экстренно вселить регулятор численности возникли не случайно. Дело в том, что нерегулируемый рост мнемиопсиса привёл к самой настоящей экологической катастрофе. В Каспии он съел бОльшую часть зоопланктона и уже в начале 2001 года от голода погибло несколько сот тысяч тонн кильки - это бОльшая часть её каспийской популяции. А ведь именно килька - основа рациона белуги. Численность сельди стремительно сократилась до потери всякого промыслового значения. Страдают от голода и осетровые: уж больно узкой стала вершина традиционной пищевой пирамиды, и тысячам и тысячам рыб просто не хватает корма. Перспектив на улучшение ситуации - никаких. В Азовском море сегодня 98% всех пищевых потоков заканчивается на мнемиопсисе. То есть на долю всех остальных живых организмов приходится в 50 раз меньше еды...
Примером того, что в традиционных условиях достаточно избавиться от сбросов и браконьеров, чтобы наступило рыбное изобилие, является испанская река Эбро. Сбросов в реку нет, браконьерство практически отсутствует, даже рыбалка разрешена только при условии выпуска пойманной рыбы. В результате про рыбное богатство на реке Дискавери сняло сериал "Речные монстры". Ещё более интересен пример с Рейном: рекой, которая протекает через 17 крупных городов, и на которой находится 27(!) ГЭС. Недавно там вновь обнаружили атлантического лосося и морскую форель. Улов лосося между 1780-1950 годами упал с 280 тысяч тонн до нуля, и вот теперь он вернулся, несмотря на многочисленные ГЭС.
Увы, на Волге прежнего изобилия уже не будет никогда. Даже если победить браконьеров и очищать стоки до рыбохозяйственной нормы, уж больно сильно уменьшилась кормовая база осетровых из-за наступления вселенцев.
Эвтрофикация
Всё-таки есть еще проблема, вина в которой со стороны ГЭС видна и без специального рассмотрения. Это процесс эвтрофикации. Однако это тема слишком большая и требующая персонального рассмотрения, так что не буду здесь все расписывать, а просто дам ссылку на грамотный материал моего коллеги по Экотуру: Сказ о Воде, или как Антропоген Волгу эвтрофировал.
Кардинальное решение
А может все-таки взять и спустить все ГЭС? Перейти на альтернативные источники энергии + АЭС, построить больше железных дорог, вырыть больше артезианских скважин и избавить матушку Волгу от многолетних каменных оков...
Увы, все сложно. Во-первых для замены каскада ГЭС нужно примерно 12 ГВт маневренной энергии (т.е. без ГАЭС никак) и 5-7 МВт от АЭС для выработки энергии. Фантастические цифры, сравнимые с планом ГОЭЛРО. Кто будет платить?
Во-вторых, вся инфрастуктура волжских городов завязана на существуюший уровень воды. И это не только причалы и порты, которые останутся далеко на суше. Например, стоит упасть уровню в верхнем бьефе до 45 метров против обычных 53, как водозабор Автозаводского района Тольятти встанет и полгорода останется без воды. Обнажатся все скрытые сейчас газо- и нефтепроводы, проложенные по дну. Кто оплатит перестройку?
В-третьих, некоторые водохранилища. например Иваньковское, незаменимы в принципе: оно снабжает водой весь Московский регион. В-четвертых, вернутся масштабные паводки, которых уже долгие десятилетия не было на Волге. Если сейчас наша ГЭС пропускает через себя максимум 30000 кубометров воды в секунду, то до ее строительства в пике паводка было до 50 тысяч кубометров: чьи-то дачи/коттеджи/бани/кафе/турбазы/пляжи просто смоет. Кто будет выплачивать компенсации?
В-пятых, обнажатся огромные запасы донных отложений, и учитывая, что долгие годы в реку лили все отходы промышленных предприятий, то эти отложения весьма и весьма токсичны. А стоит им немного подсохнуть, они превратятся в ветром гонимую пыль и разлетятся по всей европейской части России.
Есть ли плюсы вообще? Да, свободится около 2,3 млн.га земель (правда из них 0,4 млн.га будут затапливаться в половодья), из которых около 900 тыс.га сельхозугодий, в основном сенокосов и пастбищ (пашни примерно 200 тыс.га). Вот только сейчас в России заброшено и не используется более 40 млн.га пашни, в одной Нижегородской области сейчас пашни пустует втрое больше, чем будет получено от спуска водохранилищ. Про то обстоятельство, что рыбы больше не станет, я уже писал выше.
Есть и еще выгода: увеличится проточность воды, снизится эвтрофикация. Только можем ли мы себе это позволить? Ежегодный сток Волги постепенно понижается, все больше и больше маловодных лет и засух, кто знает, может без водохранилищ процесс пойдет еще быстрее? Пока я не видел ни одного исследования на эту тему. В целом же, даже полный спуск водохранилищ не решит проблему цветения. История знает пример Темзы, которая несмотря на то, что была проточной, еще в XIX веке цвела так, что в 1858 году пришлось приостановить работу Парламента и судов, из-за невыносимого зловония. И это безо всяких ГЭС. В конце 80-х годов уже XX века наблюдалось цветение в водах Северного моря - так это проблема не только зарегулированных рек. Это, скорее, проблема сброса недоочищенных стоков.
Так стоит ли вкладывать триллионы в то, чего и так в России полно - неиспользуемую землю? Пока получается, что кардинально ни одна старая проблема не решится, а вот новых проблем прибавится, и все это за наш с вами счет. Так что стоит смириться с фактом существования ГЭС, в том числе и потому, что ничего изменить нельзя.
Выводы
Какие же выводы можно сделать? Ну, придется оправдать обвиняемого - ГЭС, по большинству пунктов. В большинстве случаев не ГЭС вредит Волге, а люди. Те самые люди, которые обвиняют во всех грехах ГЭС, но пользуются электричеством, чтобы выйти в интернет, пользуются красном, чтобы приготовить ужин, и даже не задумываются, что тот факт, что все это доступно постоянно, а не по расписанию - во многом заслуга нашей ГЭС."