Археологическое наследие России находится под серьёзной угрозой. Развитие нелегального рынка исторических ценностей привело к тому, что за последние 20 лет из земли было извлечено больше древних предметов, чем за 100 c лишним лет работы учёных-археологов. К сожалению, стоимость найденных предметов интересует «кладоискателей» гораздо больше, чем пополнение наших знаний об истории. В рамках подобных раскопок не ведётся научная документация, в результате учёные лишаются огромного массива ценнейших сведений. На состоявшихся в Общественной палате слушаниях эксперты обсудили меры борьбы с незаконным оборотом археологических артефактов и способы совершенствования законодательства, которые позволят защитить археологическое наследие России.
Две римские монеты, найденные на Дунае и на Верхней Волге, для торговца древностями имеют одинаковую ценность — коллекционеров, как правило, интересует исключительно подлинность предмета, но не район, в котором он был найден. Однако для науки эти монеты имеют совершенно разный вес — если первая является лишь привычным подтверждением денежного обращения в римских провинциях, то вторая служит уникальным доказательством того, что римская торговля проникла так далеко.
Археологические исследования опираются на тысячи мельчайших фактов. Лишь воспринимая каждый отдельный предмет в контексте цельного исторического исследования, археологи умудряются удивительно детально восстановить картину прошлого. В связи с этим в рамках научных археологических раскопок вся информация строго документируется — в дальнейшем этими записями и фотографиями смогут воспользоваться для пополнения своих знаний об истории будущие поколения учёных.
В связи с тем, что раскопки приводят к уничтожению культурного слоя, их проведение требует специального разрешения (т.н. «открытого листа»). С 2009 года выдачей открытых листов занимается Росохранкультура. Условием получения разрешения на раскопки является не только профессионализм археолога, но и его готовность предоставить полноценный научный отчёт о своей работе.
Распространение Интернета, позволяющего мгновенно создавать клубы по интересам, и доступность такого достаточно специализированного оборудования, как металлодетекторы и георадары, привело к тому, что «поиском сокровищ» увлеклось огромное число наших соотечественников. И даже то, что многие из них не ставят перед собой цель заработать, искренне считая, что помогают науке, не получающей должного финансирования, не спасает от ущерба, который недостаточно задокументированные раскопки наносят нашим знаниям об истории и археологическому наследию нашей страны.
Полный законодательный запрет на перекапывание земли, очевидно, введён быть не может. Однако и простого перечисления мест, в которых запрещены непрофессиональные раскопки, недостаточно. История знает массу случаев, когда в процессе строительства того или иного объекта были сделаны важнейшие археологические находки. Сегодня, к сожалению, в подобных случаях достаточно велика вероятность того, что строительство будет продолжено, а уникальный археологический комплекс, представляющий огромную научную ценность, просто уничтожен. Одним из возможных выходов могло бы стать создание специализированных экспертных комиссий, которые смогли бы оперативно оценить важность находок.
Эти комиссии, впрочем, едва ли смогут сыграть свою положительную роль в том случае, если их не будут ставить в известность о подобных находках. Повреждение памятника истории и культуры сегодня грозит уголовной ответственностью по статье 243 УК РФ, однако как-то наказать человека, в ходе раскопок уничтожившего ценный объект археологии, ещё не включённый в перечень памятников, очень сложно. Разработка подобного закона требует напряжённой работы, чтобы он одновременно позволил бы побороть «чёрную археологию» и не привёл бы к фактическому запрету на перекапывание земли. Однако в том случае, если ситуация будет пущена на самотёк, в течение 10-15 лет археологическое наследие нашей страны понесёт значительную потерю в богатстве и качестве.
Николай Макаров, академик РАН, директор Института археологии РАН:
— Проблема обсуждается уже довольно давно, к сожалению, она ещё не до конца осознана обществом. За пределами нашего профессионального круга не до конца осознаются масштабы деструктивного воздействия грабительских раскопок на археологическое наследие.
В связи с этим, позитивным моментом стало создание общественного движения «Аматор». Появление такой большой общественной организации, настроенной на жёсткую борьбу с грабительством, выводит проблему из чисто профессионального поля. Также в последние годы впервые прозвучали ясные заявления руководителей Министерства культуры о том, что с этой серьёзной проблемой необходимо бороться. За это время выросло новое поколение археологов, стоящих на принципиальных профессиональных позициях. В последнее время налаживается и взаимодействие с правоохранительными органами, существуют случаи возвращения грабительских коллекций.
Леонид Кондрашов, заместитель руководителя департамента культурного наследия г. Москвы:
— Я хотел бы поблагодарить Общественную палату за внимание, проявленное к столь важной теме. При подобном обсуждении важно разделять вопросы, которые касаются официально учтённых памятников, и вопросы, которые касаются культурных ценностей, называемых археологами артефактами. Россия ратифицировала Валеттскую конвенцию, которая указывает, что объекты археологического наследия — это, в первую очередь, источник научных знаний, который добывается при раскопках.
Встаёт вопрос учёта объектов культурного наследия. В Москве нами разработан проект положения, которое детализирует процесс обнаружения объектов культурного наследия, и другие вопросы, связанные с археологией. Сейчас этот документ находится на согласовании в Правительстве Москвы, надеемся, в ближайшее время он будет принят. Кроме того, департамент планирует заказать работы по методикам определения культурного слоя как одного из объектов культурного наследия.
Тимофей Баженов, журналист, путешественник:
— Мы прекрасно понимаем, что нередко интерес к археологическим находкам продиктован жаждой наживы. Оружие Второй Мировой войны активно продается в Измайлово, если же оно ещё продолжает стрелять, его можно приобрести на чёрном рынке.
Что касается собственно археологических находок, этим занимаются «кладоискатели». Думаю, они занимаются не своим делом, в этой ситуации государство должно занимать сторону науки. Особенно отвратительно, когда подобное происходит на курганах или в местах, которые официально считаются местом проведения археологических раскопок. Обыкновенно «чёрные копатели» приурочивают свои раскопки к мёртвому сезону официальной археологической деятельности — от поздней осени до ранней весны.
При этом нам не следует вводить запрет на металлоискатели. Металлоискатель необходим, к примеру, для того, чтобы перед тем, как запустить туда экскаватор, определить, не проходит ли под твоим дачным участком газовая труба. Предложение об их запрете кажется мне бредовым. Важно также понимать, что у этой медали есть две стороны. К примеру, есть прекрасные люди, которые находят останки наших солдат, воевавших с немцами, находят их родных, проводят перезахоронения.
У меня есть несколько археологических приобретений. Я нырял на дно Беломорско-Балтийского канала и достал оттуда кирку, которой, очевидно, работали заключённые строители. Копая колодец у себя на даче, я нашёл несколько черепков и остатки металлического топора. Всё это я бережно храню, считая, что унаследовал культуру жизни на этой планете.
Ольга Зеленцова, научный сотрудник Института археологии:
— Во второй половине 90-х и в начале 2000-х годов такое явление, как «кладоискательство», ещё нельзя было назвать массовым. Металлодетекторы тогда только начали продаваться в нашей стране и мало кому были доступны. Но именно тогда начал формироваться чёрный рынок археологического антиквариата. Первоначально спрос был на античность, и в южных районах России сложилась целая индустрия добычи и реализации артефактов.
К середине 2000-х ситуация стала ещё более напряжённой. К профессиональным грабителям добавились ещё две категории «кладоискателей». Это местные жители, которые грабили курганы и могильники, чтобы подзаработать, и любители истории, которые начинают в поисковых клубах, однако продолжают уже «копать по старине», как это у них называется. К этому времени уже активно работают сайты кладоискателей, идёт агрессивная реклама специализированного оборудования.
С середины 2000-х годов активное развитие получили интернет-сообщества любителей этого увлечения. На этих сайтах можно купить и продать находки, получить консультации по технике раскопок, а также юридические консультации. К сожалению, проблема грабительских раскопок продолжает интересовать лишь узкий круг специалистов, а общество и государственные структуры уделяют ей не слишком пристальное внимание. Разграбление принимает характер эпидемии, по некоторым данным, за год в результате грабительских раскопок уничтожается 500 памятников архитектурного наследия.
Сегодня можно говорить о двух категориях граждан. Это зарабатывающие раскопками на жизнь профессионалы, составляющие примерно 10 процентов, и историки-любители, для которых раскопки являются таким же хобби, как рыбалка или охота. Опасность заключается в том, что на этих любителей направлена агрессивная реклама производителей металлодетекторов и другого специализированного оборудования, что и приводит нас к эпидемии грабительских раскопок.
Источник: top.oprf.ru
