Ваантара. Глава №3. Темный марш.

- Uru, sapenu para... duo mar - шипел пепел вокруг Веша.
Он слышал слова. Слышал то, что могут слышать только волшебники, да и то не все. Облака, наконец-то, спадали. Солнце подсветило бесовский туман ещё не севшей пелены над городом. Мастеру открылся западный вал и гряды вестанских гор. От поляны Круга двенадцати каменей вниз, по долине, до ферм, тянулась широкая серая клякса, изрезанная вкраплениями черных каменных осколков и прочего мусора; ближе к порталу деревья лишились листвы и стояли обугленными рогами; над старицей реки Ратрек горел деревянный мост, болота парили.
- ...Duo mar - вторило пространство.
- Язык мертвых - нахмурив брови, сказал себе маг.
На зубах скрипел песок.
Он был один. За спиной ещё бушевала пылевая буря. Пепел под ногами колыхался, вспучиваясь размытыми образами человеческих фигур.
- Это ещё что! - Веш воткнул, как копье, свой посох в серую пудру. От древка разбежались где-то под пеплом синие всполохи молний, разрывшие на мгновение пелену и снова её складывающие.
Однако эти действия не принесли особого результата - призрачный покров успокаиваться не собирался. Аморфные руки и клешни тянулись, намереваясь сбить с ног и поглотить в себя человека. Сначала эти попытки были неуверенными. Но в воздухе всё ярче ощущался "рычаг заклинания", нитью тянущийся со стороны хребта. Кто-то на горе плёл языком мертвых "Пробуждение".
Пепел заглатывал Веша, туманил разум, лишая мага возможности подобрать заклинание защиты. Волшебник вертел посохом, как мечом, разрывая светом серую массу. Однако силы были неравны. Показалось, что всё жившее недавно и сгоревшее вмиг ополчилось против мастера. Веш прокричал севшим голосом что-то невнятное, прежде чем исчезнуть с лица Мединии.

***

Отец Бальсингров делал своё дело: обитель Рабхаса озарялась от нижних колонн до острой макушки всполохами белых молний. Словно только и служащий для таких моментов храм был переполнен людьми от катакомб до третьего свода. Случилось то страшное, о чём пророчил Веш: у города Рано прорвалась в этот мир сила, порождением которой была сама смерть. Третий час Росы мгла пеленала город, плела косы пепла сквозь дома, улицы, погибшие травы и деревья... Словно и не приходил день в эти края, словно и не приходила сюда жизнь...
Каким-то чудом Пауру удалось провести людей через ворота. За стенами вовремя догадались о надвигающейся опасности. Слаженная работа стражи и служителей Светлейшего принесла результат: практически все население малого городка выжило. Остальных спасти не удалось. Маги Трилистника прикрывали отход, замедляя порождение "пепельных змей" - так окрестили выжившие облака, текущие как змеи по городку от портала и превращающие материю в тлен.
Пепел жил и дышал. И ещё пожирал всё: здания опадали, камни мостовых трескались и рассыпались, деревья сбрасывали листья и старели на глазах. Те несчастные, которым судьба уготовила злой рок попасть под смертоносное покрывало, рассыпались в пыль. Лёгкая дымка с очертаниями погибших опадала на землю, откуда, спустя мгновение, поднимался новый вихрь пепла.
Солнечный свет скользил над городом не в силах пробиться сквозь серые облака. Бурлящая масса кишела лентами и змеиными хвостами, поглотив под собой обширную часть долины. Мрачное молчание прерывалось падением каменных и деревянных строений, подъеденных невиданной до сих пор на Мединии силой.
Пепельные змеи непрерывно осаждали храм, лопаясь от прикосновения со стенами.
На первый час Жизни, казавшийся вечным, плен серых волн резко раздулся и сел, огласив долину тремя хлопками...

***

Пришелец неведомого мира взирал с высоты склона на происходящее внизу, не в силах что-либо изменить. Рычаг «Заклинания Пробуждения», выброшенный в последний момент из разваливающихся с тоскливым скрежетом ворот Дура, заканчивал заклинание Вращения. Являлся он неким противовесом, глухой отдачей, отражением от зеркала портала под действием чей-то злой воли. Таар защитил этот город насколько смог: погасил самые враждебные стороны заклятья, разрушающие восьмой и девятый круг живого Бытия - Высоту и Суть Изначального. Души погибших под пеплом получили шанс на выживание.
Кирак оглянулся на место, где недавно пребывал фиолетовый драг - сейчас там росли Друхары среди зелёной травы и молодых побегов тару. Вздохнул полной грудью, не обращая внимания на сухой воздух, переполненный взвесью пыли и прошептал пространством вокруг себя:
- Dvitva...
С тела пришельца с шелестом отлетели пятигранные чешуйки; шипы, рога и когти потеряли форму и скользнули вслед за сходящей бронёй, удивительным образом складывающуюся в тень, которую отбрасывал Кирак в свете Солнца Мединии. Становилось ясно, чем же так необычен был образ пришельца - он до этого момента не отбрасывал тени.
На пепел ступил обнажённый человек. Выглядел он на двадцать
кругов, хотя ему можно было одновременно дать и все восемьдесят. Его немолодой возраст выдавал проницательный взгляд серо-голубых глаз, наполненный грустным созерцанием окружающего и ироничным сочувствием. В остальном Таар выглядел молодым: коротко стриженые волосы светло-коричневого оттенка, прямой нос и подбородок, подтянутая фигура, скрывающая в движениях грацию и плавность воина.
Некоторое время он всматривался в остатки ферм у стен Рано, где загорались желтые и синие всполохи света, нагнулся над выжженной землёй и хлопнул открытой ладонью по пеплу, подняв вокруг себя небольшое серое облачко. Беспорядочные вспышки у ферм прекратились. Кирак приложил правую ладонь к груди и приклонился, с горечью взирая на катастрофу. Спустя пару минут, он бесшумными шагами скрылся в вестанском лесу, который с трудом возвращался к своему естественному ритму на расстоянии двухсот шагов от сгоревшей поляны.

Тем временем из ущёлья по широкой дороге, соединяющей Варту и Рано, вырвалась из тени гор большая группа всадников, несущая над собою белые флаги Делегации Трилистника Лууны или Белого Трилистника, как себя гордо величали адепты этого ордена. Загремели сигнальные трубы, от рева которых завибрировал воздух. Трижды ухнув, пепел второй раз погиб, окончательно потеряв всякую жизнь и активность.

Гость иного мира шел по лесу эльмов, нисколько не смущаясь своей наготы и не обращая внимания на клич рогов. Он поминутно наклонялся к различным встречающимся растениям, цветкам и кустарникам, удивленно хмыкнул, разглядывая светлинку. Пройдя несколько патх* в северо-восточном направлении, следуя в сотне мер от линии леса и склона вестанского хребта, Таар остановился перед обрывом. Остатки искалеченного города растаяли за горами, впереди лежала река Ратрек, рукава которой огибали большой скалистый остров.
За спиной Кирака неожиданно зашумел куст нивурата. Из мелкой листвы кустарников вынырнул пушистый сибер, торжественно держащий в зубах красную ветку октакары*:
- О, спасибо, друг! - с улыбкой на общеимперском проговорил Кирак.
Сибер наклонил голову, бросив ветку на траву, облизнулся и потянулся к руке гостя, утвердительно мурлыкнув.
Таар взял ветку с двумя синими листочками на макушке, повертел в руках: ветвь неожиданно начала вытягиваться и расти. Два синих листа сложились в острие, увенчав копье острыми лезвиями синей стали.
Готовое оружие озарилось красным ореолом, погасшим на древке остроконечными узорами.
- Редкий дар Ваантары! - промолвил себе Кирак, внимательно изучая магический предмет. - Что же, время идти дальше! Patikaa!
Последнее слово растворилось в шелесте вестанского леса. Вокруг гостя оживал вихрь, ускоряющийся с каждым оборотом. Вскоре его фигура окончательно растворилась, затянутая ореолом пыли, веток, камней и листьев. Сибер лёг рядом: ни одна пылинка и ни один листочек, сорванный порывом беснующегося смерча, не задели зверя.
- На сегодня это последнее Преображение! - выдохнул устало Таар.
Новое одеяние его напоминало черный наряд нирудакских скитальцев, плетёный из сотен лент кожи: сапоги, такие же, как и обувь Паура, черные штаны и черная рубаха с раздвоенным рукавом. Одежда во многих местах стягивалась ремнями и ремешками, что предавало ей схожесть с переплетениями кустарников нивурата.
- Ну и выбор у тебя, сибарк! - обратился Кирак к сиберу. Словно понимая о чем речь, лесной житель потупил взор на свои лапы и фыркнул.
- Ладно, ничего не имею против, непривычно только!
Гость иномирья расправил плечи, потянулся всем телом в разные направления, пробуя на прочность новое одеяние, удовлетворенно хмыкнул и почесал за ухом сибера:
- Мне пора, храни лес!
Спрятав за спину копье, охваченное тут же ожившими ремешками рубахи, Таар шагнул в пропасть обрыва.

***

- А ты бурдюк сколдовать не сможешь?
Приклонив колено перед маленьким ручейком, весело журчащим по точёным желтым камешкам, утолял невыносимую жажду Меллторн. До некоторой степени он уже привык к этому состоянию, когда восприятие картин вокруг постоянно меняло очертания и цвета, внося в разум радужную неразбериху и безумную связку образов. Иногда Рохану казалось, что он бредит, и стоит только ущипнуть себя, чтобы проснутся в до боли знакомой комнате. Стоит только скинуть одеяло, вылезти из гамака и босиком пройти пару мер до сада, наполненного утренними запахами и чистым воздухом, нырнуть в Ратрек, а потом отправится в столовую, где каждое утро незыблемо его ожидает стакан прохладного молока, накрытый свежей краюхой хлеба...
- Ещё чего придууумаете, увважаемый маг, - обиделся Майин, облизываясь после очередной порции воды из холодного горного родника, - я не древесных дел массстер, чтобы вырубать любую форму и объём по тттребованию заказчика!
- Значит ли это, что твоя магическая формула ограничена воображением? - подначивал маг тамованта. Он старался говорить и думать, чтобы снова не скользнуть в пропасть забвения. Изнурительный поход по холодной ночной пустыне вытянул, казалось бы, и без того исчезнувшие силы. Темный это понимал и старался держать хвост трубой на "грубое обращение двуногого", искусно обходя острые грани темы их появления на острове, своей персоны, так и магии своего рода.
Остров! Да, это был остров, один из множества Горных островов нирудакского архипелага, по форме напоминающий смятый такванский щит. Насколько помнил карту Мединии Меллторн, это был Вам - Уркай - очередная безлюдная пустыня песчаных копьеносцев по сведениям вивитских мореходов. Они веками бороздили на свой страх и риск воды Горных островов в поиске промысловых мест для ловли стай афлу - золотистых рыбин, мясо которых ценилось на вес того же самого золота.
- Мя-а-а-а-а-а, - прошелестел кот, что означало смех у тамовантов, - Тоже самое я могу спросить и у Вас, увважаемого Мелллторна, мага стихии оггня! Нннеужели у Ввас не хватает воображения управлять Водддной Гладью или ветттром! - нашелся Майин.
- Причем здесь это? - нахмурил брови волшебник.
- При том же, что и воображение в моей магической формуле! - уставился кот желтыми глазами на Рохана.
Меллторн некоторое время глядел на темного, потом снова нагнулся над ручьём:
- Однако я нашёл воду, не зная заклинаний Водных Гладей...
- Хорррошо, допустим, я могу найти ёммкость для воды, но не бурдюк! - задумался тамовант после недолгого молчания.
- Вот так сразу бы, - обрадовался победе маг над вредным котом, - я так подозреваю, что все-таки тебе нужна моя помощь.
Тамовант очередной раз сверкнул глазами, но ничего не ответил, лишь махнув хвостом, прежде чем растворится во тьме ближайшей тени, отбрасываемой скалой в слабом свете Эры:
- Найди мне материального двойника и я его сюда перенесу... - прошелестел голос Майина в ушах Меллторна.
- Хорошо, а где искать-то? - с трудом поднялся Меллторн за посохом, который ожидал своего хозяина прислонённый к валуну.
- Где угодно... куда хватит твоих сил!
- Хм, это верно, сил у меня немного, но рискну попробовать.
Рохан повторил заклинание поиска, которому его обучил в своё время Веш:
- Nirdish...
Вместе с пением посоха сознание волшебника вырвалось из тела и устремилось со скоростью мысли в сторону предмета поиска. Удивительным и необычным был этот полет. Заклинание упорно потянуло к одному месту и к одной точке. Сначала Рохан увидел Майина в виде размытого облака темно-красных искр и синих молний, повторявших контуры тамованта, а немного погодя увидел и себя. Правда, сперва он не понял что видит, но постепенно контуры и фигура напомнили ему человека, тело которого состояло полностью из фиолетовых переплетений и всполохов. Маг успел разглядеть и маленького синего драга, пребывающего на пальце правой руки, на котором он носил кольцо, подаренное Вешем. Еще секунда и его понёс поток «поиска» над горами с барханами Вам-Уркая...

- Ну сколько можно, о Великий Идущий, опять...

Вновь всполохи и снова эта боль. Меллторн разогнулся и выпрямился, вдруг осознав, что лежит на земле. В этот раз зрение вернулось быстро. Маг огляделся.
- Что... что это было?
Кот держал лапу на лбу волшебника, прикрыв глаза.
Ветер покатил песчинки между камнями, принес морскую прохладу от берега. Песчинки едва отражали свет звёзд, рисовало линии течение воздуха на приливах барханов, застывших в немом молчании, в созерцании среди пейзажа бесконечных рядов островерхих гор. Тишина и покой острова стали на мгновение родными. Маг Трилистника погрузился в волну расслабляющего сна. Он хотел обрадовать Майина, сказать, что отыскал не только сосуд для материализации, но и наблюдал строения на острове, что он догадался о том, как попал на Вам-Уркай, и ещё о многом увиденном во время действия заклинания, хотя оно и должно было бы так сработать... Но его утянула навь, не обращая внимания на человека и его желание побороть собственную человеческую природу усталости и переутомления.

***
Величественный таэльский нау Мааргана летел на полных парусах три дня и три ночи, борясь с холодными течениями, прежде чем на горизонте появились первые проблески белоснежных пиков гор Земли Парящих. Здесь заканчивался эльмский лес, рассекающий Восточное море и суровый северный мир Паттры полосой деревьев тару в десять патх. Широколапым гигантам жилось неплохо на береговой линии, прикрытой от холодного воздуха ледниковых областей Мидинии цепями пиков. Однако война за обладание берегом между холодным камнем и живым деревом существовала здесь издавна. Тяжелее всего приходилось местным живых существам в период Дней Ветров, когда по планете каждый круг проходил ураган по одному и тому же пути. Считалось, что Дни Ветров были созданы искусственно древними, имя и род которых затерялось в переплетах истории ватхарских фолиантов.
Один из таких фолиантов как раз сейчас и покоился в руках Кавитаа. Целитель отыскал укромное местечко в каюте капитанов, присев на резной стульчик между двумя книжными шкафами. Последние два дня для Эрудуса были насыщены непримечательными для простого глаза приметами, однако, говорящими чародею Кхая о многом. И это “многое” носило весьма неоднозначный характер. Не раз ватхар путешествовал по Минаванту - северному морю Мидинии, но впервые наблюдал такой странный штиль на воде. Ночью, в глубинах и отражениях мира, не проникал в круги планеты призрачный свет трех звезд Мудраа, присутствие которых хранило в себе сакральный смысл для всякого вана, несущего на себе чародейскую печать "Целителя Неприклонных". Кавитаа не находил себе места, часто отсутствовал в разговорах с Дхаути, отвечая односложными фразами. Лучница особо не тревожила своего друга, пребывая здесь же, в каюте капитанов. Самайа часами перебирала пальчиками тетиву пату, губы её беззвучно двигались, закрытые веки подрагивали, вязи на луке оживали, то каменея, то вспыхивая, то разливаясь в удивительном танце. Сонную тишину развеял тихий стук в дверь и легкое покашливание в кулак. В проеме появился первый капитан Маарганы:
- Шрестхин ван, на горизонте пики Махаа - Шайла! - многозначно утвердил гном. - На вашу удачу редкое спокойствие Минаванта даст нам возможность безопасно обогнуть подводные рифы и близ берега высадится.
- Благодарим тебя, Джагат, сын Дхивана, большую услугу ты нам оказал! - отложив в сторону фолиант, поднялся с места Кавитаа, доброжелательно приклонившись к посоху.
Взгляды капитана и целителя пересеклись:
- Да, шрестхин Джагат, я не буду против, если Вы пойдёте в пещеры Звездного мыса с нами, - улыбнулся чародей, - кому, как не таэлу, знать о тайнах подземных глубин Паталы!
Дхаути оторвалась от своего занятия, застыв в удивлении, наблюдая за разговором.
- Воистину проницательность Ваша, Кавитаа, достойна уважения! - развел могучими руками таэл. - Я поражен, как вы догадались?
- О-хо-хо, - добродушно посмеялся чародей, - друг мой, Джагат, как же тут не догадаться! Всякий ли таэл держит при себе подобные рукописи хроник анилов и оригиналы фолиантов "Тысячи листов Эльма"? На моей памяти доступ в Великую Библиотеку Кхая получил лишь однажды и лишь один таэл: правитель Паттры, король земель Парящих и подземелий Паталы, Дхиван Агита!
Глаза Самайа расширились:
- Джагат, Вы - сын правителя Паттры?
- Хм, - опустил взор широкоплечий таэл, - поговорим об этом как-нибудь потом. Нам пора собираться!
Капитан помялся на месте и, повернувшись спиной к собеседникам, направился к выходу. Кавитаа вежливо пропустил Дхаути вперед, слегка щелкнув концом посоха по сапогам ватхары. Самайа злобно прищурилась на чародея, но затем мило улыбнулась и, подтянувшись на носочках, поцеловала в щеку целителя:
- Вот таким ты мне нравишься больше!

Мааргана покачивалась на волнах прилива, паруса были аккуратно убраны. Солнце четвертого дня странствия, в час Росы, не торопясь, поднималось от горизонта. Утренний туман, очнувшись, попятился к горам, медленно карабкаясь по серому камню, подтягивая облачный плащ со стволов тару. Темно-синие волны проникали в расщелины скалистого берега, взбивали пену и разносили брызги по ветру. Природа южной оконечности полуострова Паттры, оправившись от оцепенения, зажгла краски леса в лучах утреннего светила. Малая ладья Маарганы, на которой плыли путники, плавно приближалась к берегу. А навстречу гостям, поднятые бризом в чарующем танце, несущие все оттенки красного, желтого и зелёного, летели листья, сорванные временем по праву местных законов природы. И чем ближе ладья подходила к стенам стволов, тем более был прекрасен листопад Звездного Мыса. Дхаути заворожено смотрела по сторонам. Листья размером не меньше таэльской лодки ложились на зеркало мерно вздымающихся волн, обдавая путников легким ветерком из запахов тару-смолы вперемешку с запахами морских водорослей. Ватхаре было чему удивляться, ибо листопад с широких ветвей тару - дело неслыханное для земель Кхая, лес которого пребывал столетиями в темно-зеленых красках, где лишь иногда древа обновляли пару десятков ребристых своих лап.
- Шестьдесят кругов хожу по кольцу, а все никак не привыкну к этому чуду, - бормотал себе в бороду Джагат, налегая на правое весло ладьи.

Трижды в круг в рассвет и закат
С мыса древ в Минавант падет листопад.
Веками порядок, как щит, не рушим,
Звездам Эльма кружить в очищение бренной души!

- Да, песнь Амергилина! - задумчиво вещал Прани, ложась на левое весло.
- Сколько веков уж пронеслось над этими местами, а песнь анила все звучит в ветках и холмах Мыса! - сказал Джаг.
- Что это за легенда, Кави? - тихо спросила у целителя лучница, когда тот только уже собрался вещать следующий стих.
- Кхм... да, есть такое сказание, хранимое анилами. Этот скрытный народ можно иногда встретить в здешних горах... Когда-то, среди холмов и лесных сопок существовало государство, несущее имя Паттра, что с языка анилов "Земля Парящих". Видишь ли, Дхаути, род анилов очень древний, по легендам, исходящий от рождения четырех стихий самими Изначальными. Анилы искусные мастера по тканям. Обратила внимание на паруса Маарганы, паруса, которые летят сами собой, без ветра...
- Интересно, но что там насчёт легенды!
- Да, я слегка отвлекся. Амергилин, мифический хранитель южной башни Паттры. По сказаниям, нес он караул в ветвях тару на Звёздном мысе в течение трёхсот кругов. Что он охранял и от кого история не сохранила. В те далекие времена полуостров не скован был льдом, здесь было так же тепло, как и в Эльме. Но в один совсем не прекрасный день море вынесло к подножию Круглого холма необычный предмет, напоминающий обшивку нау. Амергилин, зорко следящий за всем, что творилось вокруг, сильно был обеспокоен. И беспокойство его не было беспричинным. Предмет источал злую силу. Тростник не шумел у воды там, да и вода не шелестела - все превратилось в лед. В раздумье склонился над предметом анил. Горе неслось в бликах этого куска металла, по крайней мере, весьма похож был предмет на металлический. И всё бы ничего. Однако поглощал этот зазубренный кусок тепло рядом с собой, как голодный афлу кораллы. Ширился круг холода с каждым днём. И решился Амергилин на поступок, повлекший его к погибели. Говорят, что анилы умеют парить над землёй, как орлы, будучи бескрылыми. Вознесся в небо Амергилин с предметом сим и метнул его в самый центр Паттры, где среди голых скал не было ничего живого. Упал металлический осколок в глубочайшее ущелье, которое вскоре покрылось льдом и сгинуло под снегом, шедшим пять кругов после. Не леденело более от этого места ничего, а государство Паттра вскоре исчезло после Войны Магов, нареченной ватхарами Самар. О Амергилине более не слышали и не сказывали. Лишь иногда таэльские мореплаватели в Дни Ветров видят его очертания на Круглом холме, где он под голос арфы напевает свою песнь.
- Есть такое, - оживился Джагат, - своими глазами видел я его! Высокий мужчина средних лет, волосы, словно из белого шёлка, играющий на серебряной арфе. Наши ребята как-то пытались добраться до берега тогда, да вот шторм подойти к Звёздному Мысу не дал. Диво ли, в Дни Ветров лучше держаться в море!
- Верно! - буркнул Прани. - Но сегодня мы доплыли без происшествий! Уважаемые ватхары, мы прибыли!

Ладью прикрепили к корню дерева. Каменный берег ступенями поднимался к тару, редкие саше терялись среди голубых елей, лесной ковер травяных полянок светился зеленью.
Джагат, придерживая одной ногой ладью, а другой упираясь на скользкую каменную плиту, помог высадиться Дхаути, перекинул рюкзаки с заготовленною снедью и пропустил Кавитаа.
- Прани, заканчивай кольцо с командой. Мой же путь через копи Паталы. Планирую выйти к Пата-Друту на двенадцатый день, раз выпал такой чудесный шанс сопровождать наших друзей ватхаров через подземные пути!
- Джаг, ты это серьезно? - Переспросил второй капитан. - Путь через Махаа - Шайла...
- Давно пора, Праниан, давно пора, - перебил первый капитан второго, - не спорь, ступай!
Пран из-под густых черных бровей посмотрел на Джага, похлопал его по плечу:
- Удачи Вам, шрестхин Кавитаа и Дхаути, - обратился таэл к ватхарам, - удачи тебе, предводитель! Гхана-падави!
- Гхана-падави! - ответили трое путников, провожая взглядами уходящую ладью, которую вскоре скрыли блики воды в лучах светила.

Автор: Дракон⁹

11:49, 12-12-2011